Газеты и журналы > Москва > Ситуация на газетном рынке Москвы:

Вперед, за родину! За Потанина!

"Информационные войны" устраивают банкиры, участвуют в них журналисты, а страдают читатели

Грустно, но за последний год почти все отечественные СМИ разделились на "красных" и "белых" и теперь ожесточенно перестреливаются друг с другом. Благо патроны и снаряды в изобилии, их услужливо поставляют мощные финансовые структуры, которые, разведя недавних коллег по разные стороны баррикад, решают таким образом свои стратегические вопросы. Хотя заместитель председателя ОНЭКСИМбанка Михаил КОЖОКИН утверждает совершенно обратное: - Мы принципиально не участвуем в информационных войнах, которые не мы же и начали. У нас совершенно другая стратегия.

- В этих войнах, где тратятся огромные деньги и выливается большое количество компромата, ваша сторона, кажется, пока терпит поражение.

- Мы не терпим поражение. Основной удар в информационных войнах направлен на наш бизнес. И с этой точки зрения 9 месяцев беспрерывных наездов на банк не привели к желаемым результатам. Более того, конкуренты сыграли нам даже на руку. Сергей Лисовский шутя сказал, что "у вас блестящая рекламная кампания. Вас теперь знает вся Россия". А академик Пиотровский, директор Эрмитажа, во время одной из встреч признался, что раньше плохо знал, что такое ОНЭКСИМбанк, но посмотрел несколько передач Доренко и заинтересовался, что это за банк, который так поливают грязью. Мы выстояли в этой информационной войне.

- То есть призывать к перемирию вы не собираетесь?

- Никакого призыва к перемирию не может быть - по той простой причине, я еще раз это подчеркиваю, что наши СМИ в этой войне не участвуют.

- Здесь вы не правы. После того как ОНЭКСИМ купил "Комсомолку", она тут же стала играть против Березовского и Гусниского.

- Команда Сунгоркина, на которую мы поставили и которую поддержали, с самого начала не скрывала своих политических убеждений. Они честно говорили, что им Чубайс, независимо от того, получится у них роман с ОНЭКСИМом или нет, - нравится как политик и они считают его экономический курс верным. Я им сказал: "О'кей, принципиальных возражений нет, двигаемся дальше, разговариваем по бизнесу". Разговор по бизнесу был один, позиция Сунгоркина и его команды проста: делаем из "Комсомолки" наш российский "Бильд" с его 50-миллионными тиражами.

- Михал Михалыч, да ведь западногерманский "Бильд" пользуется на Западе репутацией флагмана откровенно желтой прессы, и, право, не стоят делать из такой газеты, как "КП", на которой учились поколения журналистов, столь одиозное издание.

- Извините, но я принципиально не согласен. У "Комсомолки" есть и сейчас чему поучиться. Ярким заголовкам, интересным рубрикам, правильному ведению бизнеса. Эта газета рассчитана на массового читателя, в которой 3-4 раза в неделю обязательно публикуются материалы для вдумчивых аналитиков. И вообще, нам пора осознать, что "массовый читатель" - это не ругательство, не уничижительное понятие. Это нормальные люди, которые хотят читать о том, что им интересно, а не то, что мы, живущие политикой, пытаемся им навязать. На сегодня "КП" - один из самых успешных издательских домов России - в него входит более 50 различных изданий. Это самая крупная ежедневная общефедеральная газета. За ней идет "Труд", а потом "Известия". Тираж "толстушки" - 3 миллиона экземпляров, которые, в итоге, читают 9 миллионов человек. Это аудитория сопоставима с телевизионной. Мы создали цепочку СМИ, в которой есть еженедельный деловой журнал ("Эксперт"), ежедневная деловая газета ("Русский телеграф"), респектабельная общественно-политическая газета ("Известия") и огромный массовый холдинг ("Комсомольская правда"). Из четырех вышеперечисленных изданий "Комсомолка" и "Эксперт" - прибыльны. "Известия" работают пока "по нулям", а "Русский телеграф" раскручивается в соответствии со своим бизнес-планом. Это нормальный бизнес.

- Но бизнес можно делать по-разному. Скандальная покупка "Известий" наглядно показала, что ОНЭКСИМ действует агрессивно и нахраписто. Вас лично команда Голембиовского прямо обвинила в том, что вы их "кинули": вместо того чтобы помочь в борьбе против. "Лукойла", взяли и скупили "Известия", заставив тем самым уйти журналистов из родной газеты.

- Ни в коей мере не хочу обращаться к конфликту личностей, но на любые обвинения в свой адрес могу сказать, что все условия, которые мы в свое время зафиксировали в наших договоренностях между людьми Голембиовского и нами, выполнены. Фактом остается и то, что на выборах главного редактора человек из команды Голембиовского получил 80 голосов при тайном голосовании, а Захарько -120.

- Если бы Голембиовский не снял свою кандидатуру и победил, неужели Совет директоров утвердил бы его главным редактором?

- Давайте не будем гадать, что было бы, если бы. Я вообще не хочу публично давать оценку этому человеку.

- Как относитесь к детищу Голембиовского - "Новым известиям" - изданию, которое напрямую конкурирует со старыми?

- Нет никакой конкуренции. Это две разные газеты. Одна - респектабельная, консервативная, ориентированная на политическую и экономическую элиту, на людей, принимающих решения, и вторая, которая по-прежнему мечется, пытаясь балансировать на грани сенсационности массовой газеты. Хотя эта ниша в Москве занята давным-давно "Московским комсомольцем" и "Комсомольской правдой". Издание такой газеты - стратегически неверное решение.

- Как вы прокомментируете постоянные разговоры о смене главного редактора "Известий" и понижение в должности его заместителя Николая Боднарука?

- Слухи о смене Василия Трофимовича Захарько существуют с момента его назначения. Он будет работать столько, сколько он работает. Что же касается Николая Давидовича Боднарука, давайте раз и навсегда расставим точки над i: за полгода он сделал очень много для газеты и сам решил перейти на должность обозревателя. И не нужно сочинять в духе ленинско-сталинских традиций, что переход на должность, которая является высшим творческим рангом в "Известиях", - это отстранение от чего-либо.

- Пресс-служба ОНЭКСИМа выступила с резким заявлением, осуждающим войну компроматов.

- Ни для кого не секрет, что уже существует "черный" рынок компроматов. Мы считаем, что эту тенденцию нужно ломать.

- Но ведь и ваши журналисты позволяют себе делать подобные вещи. Помните историю с дискетой, которая якобы принадлежала погибшему журналисту "Обшей газеты" Андрею Фадину, на которой была расшифровка телефонных переговоров неких Б и Г? Все это со смаком было напечатано на первой полосе "Комсомолки".

- Видите ли, есть три вида информации, которыми оперируют журналисты: объективная, которая содержит опасность для кого-то, компромат, который является смесью лжи и частичек правды и так называемая "заказуха" - информация, не соответствующая действительности. К сожалению, в наших изданиях не всегда еще умеют отличать собственно информацию и профессионально сделанный компромат. Журналисты, которые ловятся на "заказухе" в наших изданиях, тут же увольняются.

- У вас нет своего телеканала, а ведь это - мощнейшее оружие. Один Доренко перекрывает пять передовиц "Известий".

- Доренко работает в своем жанре. Он ориентирован на конкретную публику. Для тех, кто принимает решения, давным-давно ясно, что такое Доренко и кого он представляет. У нас даже есть клуб любителей Доренко, которые каждую субботу в 9 часов вечера исправно смотрят на ОРТ программу "Время", мне представляющуюся своеобразным аналогом "Кукол" на НТВ.

- Это не так смешно, как кажется. В регионах простой зритель воспринимает того же Доренко совсем по-другому. Намного более серьезно.

- Я с вами абсолютно согласен. Березовский сделал стратегическую ошибку, начав информационную войну: он не подумал, как разборки банкиров отзовутся в обществе и во всем мире. В итоге мы оказались отброшенными назад, где на год, а где и больше. Запад получил подтверждение всего того, что он о нас думал.

- А с другой стороны, ни у кого нет монополии на истину в последней инстанции. В ходе войны компроматов общество получает такую информацию о сильных мира сего, какую вряд ли бы узнало при ином стечении обстоятельств. Например, "МК" вот написал о там, что Борис Немцов, оказывается, ходит на стриптиз к Владимиру Потанину.

- А Иван Рыбкин ездит с Борисом Березовским на яхте. Вы по-своему правы - таким образом общество создает себе иммунитет против монополий в области СМИ. Но здесь есть и опасность. В 1997 году для российского бизнеса произошел исторический прорыв. Россия реально вышла на арену международных экономических отношений. Не через государство и не через двухстороннюю торговлю, а непосредственно на уровне отдельных компаний: Газпром, "Лукойл", мы. Теперь против нас начинают работать самые реальные международные транснациональные корпорации. И сейчас начинается прессинг оттуда - а там сидят люди намного более жесткие, нежели здесь. А мы им еще и "козыри" подкидываем из России. Мы должны думать или о себе, в том числе о своей собственной стране, или нас просто раздавят, как котят.

- Давите на патриотизм? Не надо считать ОНЭКСИМ всей Россией.

- Да дело не в ОНЭКСИМе или Газпроме.

- За державу обидно?

- Если хотите, да.

- 1997 год стал годом не только прорыва трех компаний на внешний рынок, но и окончательного передела рынка СМИ. Не осталось ни одного мало-мальски известного издания, за которым не торчат чьи-то уши. В итоге - любая публикация стала рассматриваться только как выражение интересов хозяев.

- Когда покойный Андрей Фадин впервые произнес термин "семибанкирщина" - с его подачи общество оказалось в очень серьезном заблуждении. Мол, эта пресловутая семибанкирщина решает все и вся. Эту мысль взял на вооружение Березовский и утвердил в общественном сознании. А ведь это касаемо только пределов Садового кольца. В провинции участвуют совершенно другие игроки, нежели здесь, в Москве. Местные власти, местный бизнес, крупные московские рекламные агентства, которые давным-давно серьезно занимаются скупкой регионального ТВ и печатной прессы.

- Но телевидение-то смотрят.

- В основном первый канал, отчасти второй. Но рейтинг местных телекомпаний в ряде случаев выше, чем центральных. Зрителям осточертели наши политические разборки. Когда Доренко 45 минут рассказывает о каком-то ОЛЕКСИЙбанке (как написали о нас в одной областной газете), люди не понимают, о чем идет речь. Не очень понимают, кто такие Потанин и Березовский. Люди устали, люди жить хотят - им наша политика то, в чем мы с вами живем, - не интересна. Наша жизнь - всего то 60 лет. Из них сколько осмысленных?

- Об этом вы тоже говорите при общении с главными редакторами? Даете им, как некогда Кашпировский, установку на добро?

- Со всеми общаюсь по-разному. Наиболее приемлемая для меня модель взаимоотношений - с "Экспертом". Туда я могу прийти в любой момент, сказать все, что я думаю о конкретной статье, и со мной либо согласятся, либо скажут: "Извини, мы тебя уважаем, но в этой проблеме ты ничего не понимаешь". Это разговор на равных. С "Комсомолкой" я, так сложилось исторически, общаюсь меньше. В "Известиях" долгое время, когда я приходил туда, видел, что любая моя фраза как представителя хозяев - воспринимается настороженно. Но я уверен, что наступит момент, когда я смогу приходить в "Известия", говорить про любую статью все, что думаю, и это будет восприниматься как оценка профессионального читателя, а не как указание.

- Есть ли табу?

- Для газетчиков - нет. Мы это специально обговорили.

- То есть они могут писать что угодно и о Чубайсе, и о Потаите?

- Я могу только процитировать Потанина, когда его в лоб спросили в "Известиях": "А если мы про вас напишем?" - он ответил: "Я засмеюсь". А когда его спросили про Чубайса, он сказал: "Я ему посочувствую".

- Ну, может бить, Потанин газет не читает? Неужели не было ни одной статьи, после которой или он, или кто-то из вас не захотел подать иск?

- Пока мы еще ни на кого не подавали в суд. Хотя в одном случае я ставил об этом вопрос перед руководством банка и был уверен, что мы бы выиграли дело.

- Если вы не подаете в суд, что же тогда остается? Нанять киллера и убрать журналиста, который написал это? Или звонить главному и говорить, что так нельзя, ай-ай-яй?

- Знаете, подобного рода публикации свидетельствуют не столько о взглядах журналистов, сколько о нравах их хозяев. Поэтому звонить журналисту или главному редактору с угрозами или увещеваниями, спрашивать: "Ты что, действительно считаешь, что мы едим младенцев?" - бессмысленно. Тем более что все ссылаются на журналистское расследование. Мол, сам накопал. Может, и так, никто ведь не берется доказать обратное.

Сергей ВАРШАВЧИК