Радио > Москва > Эхо Москвы

Нам есть кого терять

Журналисты Эха Москвы выбирают - уйти или остаться

На столе у главного редактора радиостанции Алексея Венедиктова лежат несколько заявлений об увольнении. Это единственный воплотившийся на бумаге итог провалившихся переговоров Эха Москвы с Газпромом о покупке акций.

Уходить или остаться - личный выбор каждого.

Нам, слушателям, жаль потерять любого...

Уходит: Владимир Варфоломеев, директор службы информации. До прихода на "Эхо" - свободный бизнесмен. Один из пяти заместителей главного редактора, кто подал заявление об увольнении в знак протеста против мягкотелости представителей "Эха" на переговорах с "Газпромом". Сообщение о своей отставке читал в эфире "Эха" сам: в тот день была его информационная смена.

Пусть Коху достанутся пустые стены.

- Что в действиях переговорщиков вам показалось проявлением мягкотелости ?

- Излишняя мягкость - это когда наши представители стали сдавать Коху одну позицию за другой. Ведь сначала речь шла о том, чтобы выкупить у "Газпрома" все их акции, все 50 с лишним процентов, но потом Венедиктов и Федутинов согласились и на 25%, потом забрали 14% акций, подаренных Гусинским, а ответного шага с нашей стороны не последовало. Удачей назвали достижение договоренности о продаже 9%, когда эти акции уже ничего не значили, потому что без пакета Гусинского радиостанция не может собрать контрольный пакет. Вот эти уступки Коху и есть мягкотелость.
Но последнюю неделю диалог велся максимально жестко это показала встреча Коха с журналистским коллективом 9 июля. Тогда ему без всякой мягкости были высказаны все требования и заявлено, что их невыполнение будет расцениваться как срыв переговоров. Этого мы и добивались.

- Означает ли проявленная вашим руководством жесткость, что вы остаетесь на "Эхе"?

- Нет, ход переговоров на мое решение покинуть радиостанцию не повлияет. После подачи заявления Венедиктов попросил нас еще две недели поработать, мне осталось чуть меньше половины.
Поймите, я хочу от руководства реальных действий, а не очередной декларации о намерениях. Подписания договора о продаже акций, а не пресс-конференции Коха в "Интерфаксе".

- Ваш уход дал вашим оппонентам повод заявить, что в коллективе раскол, что станция рассыпается.

- Нет никакого раскола. Коллектив посыпался это правда. Люди не видят позитивной перспективы. Они уходят не потому, что не хотят работать в нынешней команде, а потому, что под Кохом работать не хотят.
Знаете, что горше всего? Я все чаще слышу от коллег, что дело, кажется, идет к тому, что придется менять профессию. Прекрасные, высокопрофессиональные журналисты собираются уходить из журналистики!

- Вы уже знаете, чем займетесь после ухода с "Эха"?

Нет, у меня нет запасного аэродрома. Пока я работаю здесь, я думаю об этой работе. Может, уеду на стажировку куда-нибудь за границу. Потом, мы достаточно молоды, чтобы создать новую станцию. Какие-то переговоры с Минпечати уже были, мы считаем, что технически это возможно.
Остается: Андрей Черкизов, обозреватель. До прихода на "Эхо" - историк. Подал заявление об отставке в знак протеста против решения Мосгорсуда, досрочно передавшего "Газпрому" очередные 25% акций "Эха Москвы". Сообщая об этом слушателям, расплакался в прямом эфире. До первого сентября находится в отпуске. Традиционная "Реплика Черкизова", не прекращавшаяся с 1990 года, выходит в эфир как "Реплика НеЧеркизова".

Я оплакивал своего ребенка!

- Что ж это вы в эфире плачете?

- Я не расплакался - я разревелся как белуга!

- За десять лет вашей работы на "Эхе" никакая трагедия из вас слезу не выжала. И никакой ГКЧП так не напугал, чтоб в отставку подавать.

- А тут я сам! По себе, по нашему ребенку одиннадцатилетнему "Эхо" же нам всем как ребенок! Рожали, растили, баловали а тут сволочи пришли!
Моя отставка не принята. Я подал заявление Алексею Венедиктову неделю назад, объясняя свою просьбу невозможностью для себя работать под бандой Коха или под контролем государства, что одно и то же. Дату не поставил. Но Венедиктов оставил мою просьбу без удовлетворения и отправил меня в отпуск. Я улетаю в Европу, а в августе поеду в командировку в Штаты.

- Почему вы подали заявление прямо сейчас Кох же еще не сидит в кресле Венедиктова, там пока сам Венедиктов сидит?

- Никто не бежит. Нет никакого раскола. Есть позиция топ-менеджеров пяти заместителей главного редактора об избыточном количестве уступок переговорщиков со стороны "Эха"... Моя позиция иная. Я не оцениваю переговоры я их не веду. Я не топ-менеджер, я простой сотрудник радиостанции. Мы готовы быть партнерами: быть на равных хоть с "Газпромом", но не под ними. А если нет - я на их станции не работаю. Я ни минуты не буду работать ни на газпромовской, ни на государственной, ни на партийной радиостанции г-на Немцова.

- По-вашему, из его идеи создать общественный совет вроде "Радиотраста" ничего не выйдет, как у Березовского с "Телетрастом"?

- Ну у нас это "Крадиотраст". Его мама, что ли, не научила, что ворованное брать нельзя?

- А что делать тем вашим коллегам, кто продолжает работать на "Эхе"?

- Не суетиться.

- У вас есть запасной аэродром? Венедиктов вот в школу собирается вернуться, учителем истории.

- А я к нему в школу пойду. Тоже учителем истории. Это ж будет лучшая школа в Москве!
Потом, остается "Час быка". Вот вернусь из отпуска, позвоню программному директору ТВ-6 Олегу Константиновичу Точилину и спрошу у него, когда у меня следующий эфир. И пойду готовиться к эфиру.

Мария ЖЕЛЕЗНОВА