|
Телевидение > Москва > РТР: Дмитрий КИСЕЛЕВ: Музы молчат, когда финансы поют романсы Давно известно, что государству не до собственного населения, а государственному телевидению не до собственных программ. Сей печальный тезис в очередной раз подтвердила история с программой "Национальный интерес", в которой как в капле воды отразилось нынешнее состояние дел на ВГТРК. Об этом наша беседа с ведущим "Национального интереса". - Что сейчас происходит с вашей программой? Ведь вы должны были запустить ее еще в апреле? - Да, по контракту мы должны были выйти в эфир в начале апреля, но у ВГГРК не было денег. Ни на студийные декорации, ни на компьютерную графику. Деньги мы начали получать только недавно. Поэтому сказать, когда телезрители нас увидят, я не берусь, поскольку предстоит большой подготовительный период. - Руководство ВГТРК поднимает на щит именно "Национальный интерес", говоря, что и у второго канала имеется своя серьезная программа. Тем страннее, что единственную серьезную программу никак не допустят до эфира. - Это уже вопрос к руководству ВГГРК. Я, честно говоря, сам надеялся на пресс-конференцию в отеле "Палас", где предполагалось выступление генерального продюсера РТР господина Акопова, который намеревался представить пакет новых программ. Я тоже должен был там выступить по поводу программы "Национальный интерес". Но пресс-конференция в экстренном порядке была отменена. - В связи с ельцинским указом о реорганизации ВГТРК? - Не знаю. Я, честно говоря, давно перестал интересоваться какими-либо причинами. Меня интересует только результат. Пока же вместо результата - финансовые трудности, не все пункты контракта выполняются. Доходит до смешных мелочей. ВГТРК должна была обеспечить телегруппу канцтоварами и электрочайником. В ответ на нашу просьбу тот же господин Акопов написал - "отказать". - Да-а. Что же говорить в таком случае о судьбе самой программы? - В ситуации, когда арестовывают счета, проверки Счетной палаты следуют одна за другой, руководить ВГТРК - тяжелый хлеб, и я понимаю, почему Николай Сванидзе подал в отставку. "Национальный интерес" - один из многих проектов, и когда я звоню, спрашиваю, как дела, у меня возникает чувство вины, что я о своем, частнособственническом. А пафоса не хватает сказать, что это, наверное, все-таки не только частнособственническое дело. - Какой же смысл при такой неясной ситуации уже почти полгода ждать неизвестно чего? Может быть, лучше предложить программу ОРТ или НТВ? - Я собрал очень хорошую команду: режиссер Евгений Гинзбург, оператор-постановщик Александр Шапорин, художник Виктор Малышев, композитор Георгий Гаранян - идея программы привлекает многих. Какое-то время я подожду. Но, как говорится, и прекрасное должно иметь пределы. Потом я буду считать себя свободным от обязательств, поскольку у меня не та квалификация, чтобы спать у кого-то на коврике. - Странная судьба у программы. В декабре прошлого года случился ваш конфликт с фирмой Dixi, производителем программы. Вы ушли, а через некоторое время тогдашний председатель ВГТРК Николай Сванидзе, заняв вашу сторону, прикрыл на втором канале "Национальный интерес" до лучших времен. - Это был не конфликт. Скорее, творческие разногласия с Dixi. Программа была поставлена на поток - мы делали ее пять раз в неделю. В этой ситуации я был за более весомую подготовку программы и более тщательную работу редакторов при разработке той или иной темы. В итоге, наши взгляды кардинально разошлись. Они хотели делать "шоу", забывая вторую часть - "ток", то есть разговор. Который должен иметь смысл. Меня не устроило, что разговор искажается и теряет свой смысл, уходя в сторону примитивного шоу, вместо того чтобы быть открытой трибуной. Как можно делать шоу из тем о терроризме, о детях-сиротах или о причинах войны в Чечне? Это пляска на костях. Я не хотел, чтобы программа делалась на таком уровне. И когда мне сказали, что через два дня программа о мусульманстве, то я сказал, что участь Салмана Рушди, автора "Сатанинских стихов", меня не прельщает. И отказался вести программу. У меня был единственный стоп-кран - авторское право на название - и я его нажал. - А вам не кажется, что, когда в сентябре прошлого года вы запускали этот проект на РТР, в нем уже был заложен некий конфликт, поскольку невозможно физически пять раз в неделю делать нормальный развернутый диалог, или открытую трибуну, как вы это называете? - Возможно. Можно вести ежедневную программу на разные темы. Одно время я вел на пару с Андреем Разбашем программу на ОРТ "Час пик". Там разговор был более высокого уровня, поскольку это абсолютно "звездная" программа. Технология очень простая - к каждой программе подбирается досье, которое носит исчерпывающий характер. Готовит такое досье по каждой теме - армия, религия или растениеводство - редактор, который годами занимается только этой проблемой. Затем я общаюсь с ним и выстраиваю общую концепцию разговора в студии. Как человек, который 20 лет занимается осмысленной журналистикой, как ветеран авторского ежедневного телевидения, заявляю, что можно делать такую программу без проблем. Но при одном условии: редакции не стоит бороться против ведущего. Они должны быть единомышленниками. - То есть дело не в усталости? - Абсолютно. У меня железное здоровье. Я участвую в соревнованиях по конкуру, плаваю с аквалангом, прыгаю с парашютом, езжу на лыжах. - Противоположная сторона утверждает, что конфликт во многом произошел из-за вашего неуживчивого характера. В свое время вы ушли со скандалом с Ren-TV, а до этого у вас были проблемы с коллективом ТСН. Говорят, что у вас "звездная болезнь". - Все мои знакомые знают, что мне "звездная болезнь" несвойственна. Хотя бы потому, что я десять лет работал на радио, в иновещании. В ТСН у меня ни с кем не было никаких конфликтов, мы работали очень дружно. Что же касается Ren-TV, то там по контракту я должен был делать две программы - "Национальный интерес", который выходил тогда раз в неделю, и ежедневную программу типа "Часа пик". Но они не смогли построить студию и тем самым выполнить условия контракта. К тому же деньги за "Национальный интерес" они платили нерегулярно. Более того, получив очень лестное приглашение делать программу ежедневно на втором, по охвату аудитории страны, канале, каким является РТР, - мы не хотели уходить с Ren-TV. Планировали выпускать параллельно два "Национальных интереса" (как "Белый попугай", который выходит еще и на ОРТ), поскольку эксклюзивных прав на эту передачу у Ren-TV не было. Источником конфликта был, конечно, не я. И характер мой тут ни при чем. Я даже не общался ни с кем на Ren-TV. Скажите, как можно поругаться, не общаясь? Если же говорить обо мне лично, то, как сказала одна дама, "все мы на любителя ". - Вернемся к вашей государственной программе на государственном канале. - Моя программа - это не атрибут государства. Если бы я хотел придать такое большое значение государству, я бы назвал программу "Государственный интерес". Нынешнее название (я взял международный, общепризнанный термин) отражает интересы общества, которые не обязательно всегда совпадают с интересами государства. "Национальный интерес" - это попытка уйти от конъюнктурной политики, которая мне глубоко отвратительна, от интриг в коридорах власти, которыми полны все СМИ. Я бы хотел делать неполитическую программу, в которой мы, обычные граждане, открыто обсуждаем, как изменится наша жизнь от того или иного властного решения. За примерами далеко ходить не надо. Возьмите недавнее назначение Кириенко. По сути, вместо серьезного обсуждения его программы действий мы наблюдали процесс дележки. Кого куда отправить на кормление, кого чем купить. Еще пример. Губернаторские выборы в Красноярске. Все аналитические программы заняты кукловодами - Березовским, сделавшим ставку на Лебедя, и Кремлем, который стоит за Зубовым. Всем интересно - уедят ли Пугачева с Зыкиной Алена Делона, или нет? Такое не имеет ничего общего с национальными интересами. Впрочем, о чем говорить, если отсутствуют не только интересы, но и сама концепция национальной идеи.- А что может предложить телевидение? - Наше телевидение стремится показать только что-то шокирующее. Приоритет отдается всему, что ниже наших интеллектуальных и моральных возможностей. Интересно немножко растлить аудиторию, приговаривая при этом: "Видите, люди же смотрят. Значит, это интересно". Полностью утрачены представления о том, что такое хорошо и что плохо.- При Лапине было лучше? - При Лапине была мораль. Советская, которая была абсолютно извращенной, но мораль. Была точка опоры, относительно которой считалось - хорошо это или плохо. Сейчас такой точки опоры нет. Беседовал Сергей ВАРШАВЧИК |
назад