Телевидение > Москва > Телевизионный мир Москвы: Думать не надо, плакать нельзя Внезапное известие о кончине Анатолия Собчака переверстало все планы воскресных телеаналитиков. Евгению Киселеву и Николаю Сванидзе не пришлось долго раздумывать над тем, какая тема займет в их программах центральное место. Когда из жизни уходят политики, непосредственно связанные с легендарными страницами новейшей истории, все другие сюжеты отступают в тень. В траурном воскресном эфире 20 февраля особенно кощунственным показалось бы откровенное и грубое вранье министра Рушайло, который на прошлой неделе, 14-го, в ответ на вполне здравые вопросы Сванидзе заявил, что зверские фотографии, отданные женой Андрея Бабицкого в проявку, обнаружились ПОСЛЕ истории с обменом, хотя об изъятии пленки газеты писали задолго до задержания радиорепортера на КПП. Точно так же в контексте действительно драматического разговора о Собчаке странновато смотрелись бы (и слушались) путаные киселевские уверения о журналистской объективности удуговского пропагандиста Бабицкого. А рассматривать животрепещущие проблемы во всей их сложности наше ТВ не умеет; оно не в состоянии порознь оценивать поведение спецслужб, невесть кому передавших российского гражданина (чья вина не доказана судом), и моральное поведение самого этого гражданина. Не размышляли и создатели воскресного "Парламентского часа" во главе с Владимиром Стефановым (помните провинциального комсомольца, учившего нас уму-разуму во время августовского путча?), но по совсем другой причине. Их бездарная программа вообще никогда не ставила, не ставит и не будет ставить такой цели - размышлять; она призвана обслуживать серое депутатское большинство. И прежде всего тешить самолюбие тех малоизвестных и еще менее интересных избранников народных, кого не приглашают в общенациональный эфир. Жаль руководителей РТР; они могут сколько угодно менять сетку вещания, возвращать основной выпуск "Вестей" на привычное место (оно же - время) - кстати, произошло это именно 20 февраля; но государственный канал обречен терпеть тов. Стефанова в своих информационных пределах. Что же до телеваххабита Доренко, который субботу не блюдет, а потому вышел в эфир до получения печального известия о Собчаке, то сюжетную конструкцию очередной программы явно продумывал. Разумеется, был совершен очередной набег на территорию московского мэра (новая серия политического боевика посвящена теме "одного гектара", на котором Юрий Михайлович не хотел бы встречаться с Доренко, о чем и оповестил Совет федерации в характерной стилистике послевоенной подворотни). Состоялась и встреча с очередным кандидатом в президенты; на сей раз в студию пригласили Владимира Вольфовича, которого хоть и сняли с предвыборной дистанции, но явно ненадолго, ради некоторой острастки, чтобы думал, прежде чем голосовать поперек нового некоммунистического большинства. Но главным пунктом субботней программы стало аккуратное понижение Геннадия Андреевича Зюганова в политическом звании. Доренко, который на протяжении всей предпарламентской осени делал вид, что никаких коммунистов в природе не существует, что в России есть лишь две полярные силы - "Медведь" и "ОВРаг", вдруг перенацелил дуло телекамеры на вождя краснокожих. В чем ему помогла не в меру умная сторонница Геннадия Андреевича, которая сравнила генсека с Лужковым; зацепившись за это сравнение, Доренко наметил новую сюжетную линию: "Зюганов - это Лужков сегодня". С чего бы это? Или перестала срабатывать формула сицилианской самозащиты Березовского-Абрамовича (ЗАО "Госдума" = "Единство" + КПРФ)? Или нужно подать напряжение в обесточенные линии президентской кампании, обеспечить борьбу за второе место между Явлинским и Зюгановым, а тем самым привлечь людей на избирательные участки? Или совсем наоборот - обеспечить пониженную явку, чтобы избрание Путина оказалось не столь уж и очевидным? Все это вопросы, на которые мы получим ответы в ближайшие полтора месяца, если внимательно будем следить за программами - нет, не кандидатов, а политического ТВ. Не надоело? Разумеется, надоело. Не скучно вникать в административные дрязги? Еще как. Но что поделать; или ты занимаешься политикой, или политика - тобой. Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ

назад